Ну, положим, кря?
Новый мальчик забавный, но толковый. Сказали, что он самоучка, хотя вполне справляется даже с чужим инструментом.
Алеша похлопал паренька по плечу и вышел, не обратив внимания на восторженный и чуть испуганный взгляд. Ничего, обтешем, приведем в нормальный вид.
Алеша похлопал паренька по плечу и вышел, не обратив внимания на восторженный и чуть испуганный взгляд. Ничего, обтешем, приведем в нормальный вид.
флаке захрипел и закрыл глаа.
— Ты за вдохновением пришел?
унизительная поза и бутылка в анусе- это его сегодня. что ж алкоголь через стенки кишечника- обжигающе больно,выжигающе. зато быстрее дойдет в кровь.
— Мог бы и поаккуратнее.
ненависть к себе. и страх призаться что ненависть и к жтим людям, заманившим его.он ненавидит тилля? неужели и его?
Алеша? Наверное, Флаке скоро сопьется из-за этого, если что-то не поменяет — скоро домой, а там да будет переезд.
ах да, даже отыгрывать не придется- тут же нельзя! двуличная америка-с порнографией и ханжеством.
— Сколько осталось? — с видом застрявшего во времени человека осведомился Олли на совместном ужине. Они довольно давно прекратили собираться вот так, «не на работе», хотя и жили в одном отеле, часто — в соседних номерах, но встреча не слишком радовала.
— Завтра концерт — и гуд бай, Америка, — изобразил душевность Пауль, протянув руку и хлопнув Оливера по плечу, после чего снова уткнулся в тарелку, почти незаметно под столом погладив Шнайдера по ноге.
в номер уже занесли, наверняка занесли, свечи, лепестки роз и шампанское.
— Ага, — кивнул Пауль и быстро поцеловал любимого. — Получается?
-давай я тебя раздену,- прошептал Пауль
— Тепло. Обогрев включил, да?
шнайдер неловко плюхнулся, всколыхнув лепестки. Пауль немного замешкался- раздевался,п отом опустился рядом и прижался к любимому.
— Ну здравствуйте. Я — сама романтичность! — запротестовал Пауль, украшая Кристофа лепестками. — Может, сфотографировать тебя так и напоминать, когда снова заявишь, что я неромантичный?
-Не бойся меня, я люблю тебя, доверься мне...
Мокрые маленькие ладони легли на щеки кристофа, намочили волосы.
Шнайдер опустил ресницы, подумал немного и улыбнулся, осветив все улыбкой:
-Конечно!
— Крис?
— Да?
— Вставай, споласкивать буду.
— Да у меня уже... Ой.
Кристоф совсем расслабился- закрыл глаза и чуть покачивался.
в полумраке его кожа казалась оливковой, а волосы черными-черными- настоящий наложник в гареме.
Пауль облизнул свои губы. Образ наложника не исчезал: Кристоф потянулся и послушно начал гладить себя.
— Так? — красивая ладонь проделала путь от шеи к паху.
— Ага, — рука Пауля присоединилась к ней. — Именно.
Долго пауль этого не выдержал. остановил обе эти руки, и заменил их - одну ртом, вторую ладонями- лаская выпуклые соски.
Кристоф застонал и начал оседать.
— Угу, — Кристоф несколько раз кивнул, — скоро буду, подождешь?
— Может, мне чем-нибудь помочь?
-да! я хочу вымыть тебя,а потом ты помоешь меня.
-но не это. пожалуйста...
против жалобного взгляда кристофа устоять было невозможно.пауль предположил даже, что девушки спали со шнайдером потому что он так же жалобно смотрел. иначе обьяснить его успехи на этом фронте невозможно: глуповатый, застенчивый...
Кристоф поглядел еще жалобнее: теперь его еще и обозвали. Почти.
-прости.
-ладно, не извиняйся,- махнул рукой пауль,- я не понимаю,но уважаю твое стеснение.
обнял, лизнул сосок.
кристоф улыбнулся:
-ты ведь хороший. ты знаешь что ты хороший?
хорошая ава
Кристоф разомлел от нежных рук- как приятно когда кто-то моет тебя.
-теперь ты меня,- шепнул пауль и подставил плечи
Тот и не собирался: гладил, тихонько сопел рядом, создавал уют самим своим существованием.
Пауль перевернулся- демонстрируя полное доверие- гладь, люби...
Посмотрел на свои ладони, хмыкнул.
— Ты что?
— Хотел спросить, будешь ли ты меня любить в старости, а вот уже успели состариться.
— Так оно обычно и бывает, — заметил Кристоф.