Ну, положим, кря?
Ну, положим, кря?
Открываешь папку на рабочем столе под названием "новая папка 2"- ожидая увидеть список документов, а там фоточки Шная.
Приятно, бля
Приятно, бля
Ну, положим, кря?
Когда Флака нагибается- стадион взрывается женскими визгами. (слэш- он живет в каждой из нас). И криками- Флаке, мы тебя любим.
Так и представила
Флаке, капризно:
-Ты, Пауль, трахаешься с Крситофом. Ты, Рихард, с Тиллем. Ты Олли- тоже с кем-то. А меня никто не лююбит.
тилль, ласково поглаживая его по жиденьким волосенкам и плотоядно улыбаясь:
-Ну хочешь,я тебя буду любить, Рихард будет не против.
Знал бы Флака...
Так и представила
Флаке, капризно:
-Ты, Пауль, трахаешься с Крситофом. Ты, Рихард, с Тиллем. Ты Олли- тоже с кем-то. А меня никто не лююбит.
тилль, ласково поглаживая его по жиденьким волосенкам и плотоядно улыбаясь:
-Ну хочешь,я тебя буду любить, Рихард будет не против.
Знал бы Флака...
Ну, положим, кря?
А чего все так не любят Бибера?
Ну, положим, кря?
Скоро приедет Серджио.
Это парень-итальянец, который приходит к нам на занятия, чбы мы поговорили с носителем языка.
Он из Милана, крайне интеллигентен, интересуется искусством, с ни есть о чем поговорить.
Мною он особено любим за то, что познакомил меня с Пелу.
Думала попросить его привезти сольники Пелу-у нас их не скачаешь, но потом решили ехать на Раммов, а это деньги, поэтому пока пролет.
Мой идельный концерт мог бы быть таким- рамм, корн, слипнот, литфиба, iamx, неграмаро.
Тре аллегри рагацци морти- итальянский панк такой итальянский- красивенький, умненький, но ни разу не панк.
Это парень-итальянец, который приходит к нам на занятия, чбы мы поговорили с носителем языка.
Он из Милана, крайне интеллигентен, интересуется искусством, с ни есть о чем поговорить.
Мною он особено любим за то, что познакомил меня с Пелу.
Думала попросить его привезти сольники Пелу-у нас их не скачаешь, но потом решили ехать на Раммов, а это деньги, поэтому пока пролет.
Мой идельный концерт мог бы быть таким- рамм, корн, слипнот, литфиба, iamx, неграмаро.
Тре аллегри рагацци морти- итальянский панк такой итальянский- красивенький, умненький, но ни разу не панк.
Ну, положим, кря?
Смотрела вчера( наконец-то) как снимали Сонне.
Ну чего ж оно такое красивенькое, но такое тупое? И говорит много, связно, но такую чушь?
Все его ответы на вопрос-как вам писался новый альбом - сводились к " ну, я барабаню".
Рихард помешан на власти и контроле. Приэтом сказал много умных слов про творчество, за что любим мною еще больше. Ему бы книгу написать...
Флака,оказывается, черпает вдохновение в других людях. Он такой спокойный, рядом с ним наверно, приятно спать.
НЕХ- любит режим во время туров. Бугагашеньки.
Пауль-ну, ок, жто пауль, оно не меняется даже с возрастом.
Тилль-понятия не имею что он говорил-его голос вводит меня в транс, я пускаю сопли пузырями и отключаюсь. Как когда слушаю мужчину, который низким голосом говорит по-итальянски.
Но шнайдер.... ну блин... зорошо, что ум передается по матери, надеюсь его телочка умная.
К стати, беременность ее сильно украсила, до этого она выглядела хуже.
Ну чего ж оно такое красивенькое, но такое тупое? И говорит много, связно, но такую чушь?
Все его ответы на вопрос-как вам писался новый альбом - сводились к " ну, я барабаню".
Рихард помешан на власти и контроле. Приэтом сказал много умных слов про творчество, за что любим мною еще больше. Ему бы книгу написать...
Флака,оказывается, черпает вдохновение в других людях. Он такой спокойный, рядом с ним наверно, приятно спать.
НЕХ- любит режим во время туров. Бугагашеньки.
Пауль-ну, ок, жто пауль, оно не меняется даже с возрастом.
Тилль-понятия не имею что он говорил-его голос вводит меня в транс, я пускаю сопли пузырями и отключаюсь. Как когда слушаю мужчину, который низким голосом говорит по-итальянски.
Но шнайдер.... ну блин... зорошо, что ум передается по матери, надеюсь его телочка умная.
К стати, беременность ее сильно украсила, до этого она выглядела хуже.
Ну, положим, кря?
вторник, 09 апреля 2013
Ну, положим, кря?
Ну, положим, кря?
Последние несколько дней мне одна дама говорит, что я обязательно должна выйти замуж в Германию, что там красивейшие мужчины, даже лучше чем в Италии (я ей верю, мы с ней во многом совпадаем во взглядах)
Она так часто мне это предлагает, говорит- познакомится так просто, что мне хочется ей показать фото Шная и сказать- вот с этим, знакомьте.
Живо представила сцену- заходит она, радостная- я вам привела того, кого вы просили!
Я, обозревая застенчивого гиганта:
-O! Hi, Hello
Набираю номер телефона:
-Дорогой, забери меня с работы, я упала в обморок.
Ушла в обморок
Цьомочки
Она так часто мне это предлагает, говорит- познакомится так просто, что мне хочется ей показать фото Шная и сказать- вот с этим, знакомьте.
Живо представила сцену- заходит она, радостная- я вам привела того, кого вы просили!
Я, обозревая застенчивого гиганта:
-O! Hi, Hello
Набираю номер телефона:
-Дорогой, забери меня с работы, я упала в обморок.
Ушла в обморок
Цьомочки
Ну, положим, кря?
за 10 дней до месячных начало мазаться черным....
опять сбойнули яичники?
А ведь врачи ничего не находят.....
опять сбойнули яичники?
А ведь врачи ничего не находят.....
Ну, положим, кря?
Мастер-класс йопта!
Паска!
Миниатюрная, из пластики!
nacekomie.ru/forum/viewtopic.php?f=75&p=508902#...
Паска!
Миниатюрная, из пластики!
nacekomie.ru/forum/viewtopic.php?f=75&p=508902#...
Ну, положим, кря?
Оксана прижималась к обжигающему боку Михала и уже задремывала, когда он спросил:
-Что вы сделали с этим красивым малюткой, что всего порвали? Это я снаружи посмотрел, а не известно что там внутри... мне его так жалко, он так плачет все время.
-Мммм, его никто не рвал..., мы немного поиграли с ним жемчужными бусиками и все,- сонно ответила она,- бусики входили в него почти легко. Я сама проверяла, разрывов не было....
Она перевернулась на спину:
-И более того, с ним бы так никто не игрался, если бы у него не было разьеба.
-У него был разьеб? - удивился Михал.
-Ну да,-снова засыпая буркнула Оксана,-несильный, как раз для бусинок...
И засопела, заснув окончательно.
Михал пялился в темноту- маленький красивый человечек почему-то тронул его сердце.
Что же произошло с ним? Не верить Оксане у Володыевского повода не было. Он прекрасно знал, что она не любит насилие не по согласию. Если она сказала, что не вредила малютку, то так и было. Кто-то потом жестоко изнасиловал его. Грубо, нещадно к маленькому телу, разрывая тонкие стенки...
Володыевский сам застонал, словно чувствуя боль Дума. Впервые за последние года, или столетия или дни- он сбился со счета, потому что время остановилось- кто-то нуждался в заботе, защите. Оксана никогда не нуждалась в ней, а ему, Михалу, так необходимо чувствовать себя нужным.
Михал обнял любимую, потерся носом о ее затылок. Неужели де Сад опустился настолько, что насиловал маленькое беззащитное существо? Хотя нет, вряд ли. Де Сада он знает слишком давно, чтобы быть уверенным, что он не тронул малыша. Тогда кто и что с ним делали? И будет ли Дум в безопасности сейчас? Он оставил малыша в комнате с друзьями, Шолле не спал, а тот, второй, которого Михал встретил в коридоре, казалось распереживался за друга сам.
Наверно стоит таки взять Дума под опеку.
Тут Михала пронзила странная мысль- а не влюбился ли он в этого кроху? Хотя как можно влюбиться в не совсем адекватное создание, с шоком после насилия...Он же только кричит, и все. Нет-нет, это не любовь, это жалость.
Оксана перевернулась во сне и наморщила брови. Ей что-то снится, что-то хорошее. Михалу хотелось разбудить и разговаривать, разговаривать, разговаривать.
Он пожалуй злится на нее, что она спит, когда у них не известно сколько времени, пока она не вернется в свой мир до поры. Она спит безмятежно, а он скучает по ней каждый день и никакой Богун не способен заменить ее.
-Что вы сделали с этим красивым малюткой, что всего порвали? Это я снаружи посмотрел, а не известно что там внутри... мне его так жалко, он так плачет все время.
-Мммм, его никто не рвал..., мы немного поиграли с ним жемчужными бусиками и все,- сонно ответила она,- бусики входили в него почти легко. Я сама проверяла, разрывов не было....
Она перевернулась на спину:
-И более того, с ним бы так никто не игрался, если бы у него не было разьеба.
-У него был разьеб? - удивился Михал.
-Ну да,-снова засыпая буркнула Оксана,-несильный, как раз для бусинок...
И засопела, заснув окончательно.
Михал пялился в темноту- маленький красивый человечек почему-то тронул его сердце.
Что же произошло с ним? Не верить Оксане у Володыевского повода не было. Он прекрасно знал, что она не любит насилие не по согласию. Если она сказала, что не вредила малютку, то так и было. Кто-то потом жестоко изнасиловал его. Грубо, нещадно к маленькому телу, разрывая тонкие стенки...
Володыевский сам застонал, словно чувствуя боль Дума. Впервые за последние года, или столетия или дни- он сбился со счета, потому что время остановилось- кто-то нуждался в заботе, защите. Оксана никогда не нуждалась в ней, а ему, Михалу, так необходимо чувствовать себя нужным.
Михал обнял любимую, потерся носом о ее затылок. Неужели де Сад опустился настолько, что насиловал маленькое беззащитное существо? Хотя нет, вряд ли. Де Сада он знает слишком давно, чтобы быть уверенным, что он не тронул малыша. Тогда кто и что с ним делали? И будет ли Дум в безопасности сейчас? Он оставил малыша в комнате с друзьями, Шолле не спал, а тот, второй, которого Михал встретил в коридоре, казалось распереживался за друга сам.
Наверно стоит таки взять Дума под опеку.
Тут Михала пронзила странная мысль- а не влюбился ли он в этого кроху? Хотя как можно влюбиться в не совсем адекватное создание, с шоком после насилия...Он же только кричит, и все. Нет-нет, это не любовь, это жалость.
Оксана перевернулась во сне и наморщила брови. Ей что-то снится, что-то хорошее. Михалу хотелось разбудить и разговаривать, разговаривать, разговаривать.
Он пожалуй злится на нее, что она спит, когда у них не известно сколько времени, пока она не вернется в свой мир до поры. Она спит безмятежно, а он скучает по ней каждый день и никакой Богун не способен заменить ее.
Ну, положим, кря?
В 90 % случаев на фотографиях шнайдера и пауля, а они часто фотографиуются рядом, неразлучники, они друг-друга трогают. И чаще всего, Криистоф пауля.
Я понимаю, что люди разные, но такая потребность в тактильном подтверждении присутсвия друг-друга...
Я понимаю, что люди разные, но такая потребность в тактильном подтверждении присутсвия друг-друга...
Ну, положим, кря?
Худенькие плечики шнайдера.
И почти красивое лицо лоренца
Ну, положим, кря?
Вот пишу я слжш про раммов.
Наивные люди в инетах задают вопросы- ты что веришь, что раммы- геи?
Нет.
Ты хочешь чтобы они были геи?
Нет
Так зачем ты такое пишешь?
А действительно, зачем? Откуда эта потребность?
Наивные люди в инетах задают вопросы- ты что веришь, что раммы- геи?
Нет.
Ты хочешь чтобы они были геи?
Нет
Так зачем ты такое пишешь?
А действительно, зачем? Откуда эта потребность?
Ну, положим, кря?
Флака для меня становится вторым володыевским. Его лицо я рисую на полях-как проявление моих эмоций. Смеющееся, сонное, грустное
Ну, положим, кря?
Голова гудела.
Он проснулся окончательно- свет бил в глаза, мозг взрывался. Сколько ж он вчера выпил?
Рихард с трудом сел- мутило, все тело бил озноб, похмелье было тяжелейшим. Во рту словно кто-то нагадил, отвратительный привкус, каждая мышца взывала о рассоле.
Он подержался за лоб, осматриваясь. Комната была незнакомой. Постельное белье, не сильно чистое, смялось, словно на нем провели ночь как минимум трое, вокруг валялись пустые бутылки, окурки и грязные салфетки.
Господи, что он делает в этом дерьме...Вообще, где он?
Молодой человек спустил ноги с кровати- срочно нужно в туалет, и проблеваться. С удивлением обнаружил, что он голый (неужели были девки?), завернулся в простынь *(или это пододеяльник?) и поднялся. Хрен его знает, где тут туалет, но уж двери во двор он найдет.
Как раскалывается голова... Он добрел до конца комнаты, подержался за косяк. Если он будет продолжать так бухать, то сопьется раньше, чем достигнет своей мечты.
Тело чего-то возмущалось, особенно нижняя его часть, особенно та, что пониже спины- гордость Рихарда. Эта часть говорила, что как минимум он всю ночь провел с сильнейшим поносом на горшке, но вот кровать и бутылки утверждали обратное.
Рихард прислонился лбом к стене, она прохладнее чем воздух вокруг. Легкие просто умирали, рот требовал воды, чтобы смыть мерзкий вкус. Надо идти. Найти туалет, воду и хозяина дома.
Словно сквозь пелену вязкого тумана молодой человек услышал странные звуки. Мозг через время подсказал- негромкое пение.Тихим низким голосом. Спокойное, умиротворяющее.
Он побрел на голос, в надежде, что ему покажут где туалет и вода.
Темный корридор напоминал о рассказах о загробной жизни- заканчивался светом.
На пороге сидел человек. Рихард обперся о стену, пытаясь подавить приступ тошноты, чтоб не сблевануть на пол, и уставился на человека. Широкая спина, красивые мускулы играли под кожей, Следы от недавних царапин и старые шрамы,сам вид этого мужчины буквально кричал о его силе. Спина скандинавского бога. Тело воителя.
И пение.
Древний бог пришел к нему или это глюк от выпитого?
Парень зажал рот рукой, сглотнул, икнул.
Человек на пороге обернулся:
-А, сладкая попка, проснулся!
Блин, вот кто это! Они вчера бухали у Линдеманнна!
-Туалет справа от тебя!- прочитал его мысли обладатель шикарной спины.
Рихард провалился в дверь, как в сон. Рвало его не долго- дольше кашлял и сплевывал желчь- они видимо не закусывали. Он разогнулся, застонал от головной боли, уставился на себя в зеркало. Боже мой, это он? Вот это опухшее, перекошенное существо, лохматое и страшное- ЭТО ОН?
Он пустил воду, подставил под нее пальцы- холодная вода чуть освежила. Умылся.Прополоскал рот (мерзкий вкус не ушел). Пригладил волосы. Так получше.
Вернулся к Тиллю. На улице, хотя бы есть чем дышать.
Тилль отложил корзину и повернулся к нему. Рихард почему-то сосредоточился на пальцах недавнего друга- толстые, в шрамах, но нет ощущения что они не изящны.
-Ты как, живой?
Рихард кивнул и упал на порог, рядом с ним. Почувствовал жар от голого бедра, отодвинулся. Тилль загадочно хмыкнул.
-Вчера ты вроде поприветливе был.
Рихарду было тяжело думать, поэтому он пропустил мимо ушей и пошлое замечание про попку и про поприветливее.
-Сколько я вчера выпил?
-Не мало,- протянул Линдеманн.
Рихард мотнул головой- больной мозг почему-то выдал картинку, как эти резко очерченные губы приближаются к его лицу, целуют в щеку, сползают к губам. Особенно острым было ощущение поцелуя- очень живое- соль, пот и горечь алкоголя. Интересно, какую гнусь они пили вчера?
-Опохмел?- Линдеманн достал из-за себя бутылку пива.
-О, Боже!- Рихард снова вскочил, зажимая рот рукой, и убежал в туалет.
-Слабак- заметил Тилль, когда парень вернулся.
Они что, вдвоем бухали? Эту мысль Рихард и озвучил.
-Ну... не совсем. Догонялись-то уже вдвоем, а вот начинали вчетвером. Пей давай, полегчает! И где ты этих двух пидорков нашел...
Рихард подозрительно глянул, забрал бутылку, преодолел отвращение, выпил, сплюнул остатки.
-И кого ты пидарками назвал?
Тилль поднял брови и лицо его стало забавным и печальным одновременно:
-Ну эти двое- мелкий, как бишь- Пауль и дружок его- Кристоф. Хихикают, обнимаются.
Рихард напряг мозг, аж лоб пошел складками. Да, кажется начинал пить он вместе с ними...
Мозг опять выкинул странные воспоминания- душная комната, горячее тяжелое тело сверху, приятный запах кожи....Ощущение стыда. Парень запустил пальцы в шевелюру и подергал себя, пытаясь заставить мозг работать.
Тилль снова тихонько запел. Какой красивый голос.
-А почему я на ночь остался? Мы что девок вызвали?
Тилль удивленно обернулся:
-Пьянь, ты что не помнишь?
-Ой, не кричи.... голова...
Тилль хмыкнул и снова занялся корзиной.
Постепенно извилины приходили в себя. Рихард вспомнил крикливого Пауля, который что-то рассказывал, яростно жестикулируя, на спинке его кресла сидел долговязый Кристоф и глупо улыбался. Тилль молчал, Рихард злился, и перебивал Пауля все время,потому что он нес чушь. О чем они говорили? О музыке? Вспомнил как рассказывал про мечту о своей группе... Гоосподи, как шумят деревья омерзительно громко. Ветерок правда стал посвежее, и мокрая,в холодном поту кожа, ощущает его почти болезненно.
Он помнит как Пауль хлопнул Кристофа по колену и поднялся:
-Ну мы пошли!
Помнит, как Тилль доставал еще бутылки...
Безумие влажных рук, короткие ногти царапают губу...
-Тилль, что было после того, как они ушли?
Спина дрогнула, Тилль поднял голову:
-Ты не помнишь?
Рихард поежился, зябко натянул простынь на плечо:
-Сколько время?
-Около шести.
-Утра?
Зубы резко вгрызаются в кадык, по-звериному.
-Так что было-то, когда они ушли?
Тилль встал, поднял корзину, осматривая дно:
-Ничего. Ты напился до потери сознания и уснул.
-А почему я голый?- Рихард повел руками, завернутыми в простыню- выглядело так,как - будто большая белая, с черным хохолком птица пытается взлететь.
Тилль отвернулся:
-Ты рыгал. Тебя просто выворачивало. Перепачкал даже меня, пока я тебя в окно свешивал.
Рихард снова поежился. Мозг почти расслабился, но все равно оставались провалы.
Тяжелое дыхание, неудобная поза, потолок кружится в бешеном танце.
*****
Рихард проснулся от собственного храпа.
В окно светило солнце- сколько раз он просил закрывать шторы! Поморщился, сел. Глянул на часы. 5.30 утра. Подорвался слишком рано.
В постели недовольно заворочались и пробурчали:
-Сладкая попка, ложись, дай поспать.
Он нырнул под одеяло и прижался к спине, обхватил тело. Руки нащупали свежую штангу пирсинга на груди.
Приснится же....
Он помнит. Он все помнит.
Воспоминания вернулись потом, в снах, и в ехидных улыбках Кнопки.
Крики "Возьми меня" в пьяном угаре, такое же пьяное "угу", срывание одежды. Помнит пальцы,которые все время высыхали и Тилль засовывал их в рот то себе то ему. Помнит и первые неловкие движения, помнит как было больно и весело, как он хохочет от того, что они делают что-то совсем запретное.
Какие они были дети!
Почему же ты тогда ничего не сказал ... Ах да, пощадил болезненное самолюбие.
Рихард уткнулся носом в шею лежащего:
-А помнишь наш первый раз? -шепнул он.
Из-под одеяла что-то пробурчали.
-А мне, вот приснилось сегодня. Не тот, а когда самый-самый первый, помнишь?
-Не помню, спи.-буркнул Тилль
-Помнишь. Как пальцы в меня совал и все удивлялся, что я тугой, как девочка.
Тилль перевернулся лицом к нему, открыл один глаз.
-Пожалуйста. Дай. Поспать.
Поцеловал.
Конечно помнит. Он же
потратил несколько месяцев, чтобы его любимая " сладкая попка" дружелюбно приняла его. Они больше не пили перед этим. Рихард помнит каждый сантиметр его пальцев. Помнит ту заботу на лице, когда его древний скандинавский бог разрабатывает маленькое, не предназначенное для утех отверстие. Заботу не о своем удовольствии, а о том, чтобы красивое лицо Рихарда не морщилось от боли.
И настоящи первый раз он помнит, когда Тилль лежал такой смешной и серьезный, и ждал пока Рихард опустится на его торчащий член. Опустится с той скоростью, которая будет приятна ему. Как Тилль изгибается в лук, когда понимает, что он вошел весь. Помнит собственное стеснение от того, что он делает это медленно, и легкую боль и толчки Тилля. И свои мольбы-пожлуйста не так быстро, пожалуста, Тилль.
Он проснулся окончательно- свет бил в глаза, мозг взрывался. Сколько ж он вчера выпил?
Рихард с трудом сел- мутило, все тело бил озноб, похмелье было тяжелейшим. Во рту словно кто-то нагадил, отвратительный привкус, каждая мышца взывала о рассоле.
Он подержался за лоб, осматриваясь. Комната была незнакомой. Постельное белье, не сильно чистое, смялось, словно на нем провели ночь как минимум трое, вокруг валялись пустые бутылки, окурки и грязные салфетки.
Господи, что он делает в этом дерьме...Вообще, где он?
Молодой человек спустил ноги с кровати- срочно нужно в туалет, и проблеваться. С удивлением обнаружил, что он голый (неужели были девки?), завернулся в простынь *(или это пододеяльник?) и поднялся. Хрен его знает, где тут туалет, но уж двери во двор он найдет.
Как раскалывается голова... Он добрел до конца комнаты, подержался за косяк. Если он будет продолжать так бухать, то сопьется раньше, чем достигнет своей мечты.
Тело чего-то возмущалось, особенно нижняя его часть, особенно та, что пониже спины- гордость Рихарда. Эта часть говорила, что как минимум он всю ночь провел с сильнейшим поносом на горшке, но вот кровать и бутылки утверждали обратное.
Рихард прислонился лбом к стене, она прохладнее чем воздух вокруг. Легкие просто умирали, рот требовал воды, чтобы смыть мерзкий вкус. Надо идти. Найти туалет, воду и хозяина дома.
Словно сквозь пелену вязкого тумана молодой человек услышал странные звуки. Мозг через время подсказал- негромкое пение.Тихим низким голосом. Спокойное, умиротворяющее.
Он побрел на голос, в надежде, что ему покажут где туалет и вода.
Темный корридор напоминал о рассказах о загробной жизни- заканчивался светом.
На пороге сидел человек. Рихард обперся о стену, пытаясь подавить приступ тошноты, чтоб не сблевануть на пол, и уставился на человека. Широкая спина, красивые мускулы играли под кожей, Следы от недавних царапин и старые шрамы,сам вид этого мужчины буквально кричал о его силе. Спина скандинавского бога. Тело воителя.
И пение.
Древний бог пришел к нему или это глюк от выпитого?
Парень зажал рот рукой, сглотнул, икнул.
Человек на пороге обернулся:
-А, сладкая попка, проснулся!
Блин, вот кто это! Они вчера бухали у Линдеманнна!
-Туалет справа от тебя!- прочитал его мысли обладатель шикарной спины.
Рихард провалился в дверь, как в сон. Рвало его не долго- дольше кашлял и сплевывал желчь- они видимо не закусывали. Он разогнулся, застонал от головной боли, уставился на себя в зеркало. Боже мой, это он? Вот это опухшее, перекошенное существо, лохматое и страшное- ЭТО ОН?
Он пустил воду, подставил под нее пальцы- холодная вода чуть освежила. Умылся.Прополоскал рот (мерзкий вкус не ушел). Пригладил волосы. Так получше.
Вернулся к Тиллю. На улице, хотя бы есть чем дышать.
Тилль отложил корзину и повернулся к нему. Рихард почему-то сосредоточился на пальцах недавнего друга- толстые, в шрамах, но нет ощущения что они не изящны.
-Ты как, живой?
Рихард кивнул и упал на порог, рядом с ним. Почувствовал жар от голого бедра, отодвинулся. Тилль загадочно хмыкнул.
-Вчера ты вроде поприветливе был.
Рихарду было тяжело думать, поэтому он пропустил мимо ушей и пошлое замечание про попку и про поприветливее.
-Сколько я вчера выпил?
-Не мало,- протянул Линдеманн.
Рихард мотнул головой- больной мозг почему-то выдал картинку, как эти резко очерченные губы приближаются к его лицу, целуют в щеку, сползают к губам. Особенно острым было ощущение поцелуя- очень живое- соль, пот и горечь алкоголя. Интересно, какую гнусь они пили вчера?
-Опохмел?- Линдеманн достал из-за себя бутылку пива.
-О, Боже!- Рихард снова вскочил, зажимая рот рукой, и убежал в туалет.
-Слабак- заметил Тилль, когда парень вернулся.
Они что, вдвоем бухали? Эту мысль Рихард и озвучил.
-Ну... не совсем. Догонялись-то уже вдвоем, а вот начинали вчетвером. Пей давай, полегчает! И где ты этих двух пидорков нашел...
Рихард подозрительно глянул, забрал бутылку, преодолел отвращение, выпил, сплюнул остатки.
-И кого ты пидарками назвал?
Тилль поднял брови и лицо его стало забавным и печальным одновременно:
-Ну эти двое- мелкий, как бишь- Пауль и дружок его- Кристоф. Хихикают, обнимаются.
Рихард напряг мозг, аж лоб пошел складками. Да, кажется начинал пить он вместе с ними...
Мозг опять выкинул странные воспоминания- душная комната, горячее тяжелое тело сверху, приятный запах кожи....Ощущение стыда. Парень запустил пальцы в шевелюру и подергал себя, пытаясь заставить мозг работать.
Тилль снова тихонько запел. Какой красивый голос.
-А почему я на ночь остался? Мы что девок вызвали?
Тилль удивленно обернулся:
-Пьянь, ты что не помнишь?
-Ой, не кричи.... голова...
Тилль хмыкнул и снова занялся корзиной.
Постепенно извилины приходили в себя. Рихард вспомнил крикливого Пауля, который что-то рассказывал, яростно жестикулируя, на спинке его кресла сидел долговязый Кристоф и глупо улыбался. Тилль молчал, Рихард злился, и перебивал Пауля все время,потому что он нес чушь. О чем они говорили? О музыке? Вспомнил как рассказывал про мечту о своей группе... Гоосподи, как шумят деревья омерзительно громко. Ветерок правда стал посвежее, и мокрая,в холодном поту кожа, ощущает его почти болезненно.
Он помнит как Пауль хлопнул Кристофа по колену и поднялся:
-Ну мы пошли!
Помнит, как Тилль доставал еще бутылки...
Безумие влажных рук, короткие ногти царапают губу...
-Тилль, что было после того, как они ушли?
Спина дрогнула, Тилль поднял голову:
-Ты не помнишь?
Рихард поежился, зябко натянул простынь на плечо:
-Сколько время?
-Около шести.
-Утра?
Зубы резко вгрызаются в кадык, по-звериному.
-Так что было-то, когда они ушли?
Тилль встал, поднял корзину, осматривая дно:
-Ничего. Ты напился до потери сознания и уснул.
-А почему я голый?- Рихард повел руками, завернутыми в простыню- выглядело так,как - будто большая белая, с черным хохолком птица пытается взлететь.
Тилль отвернулся:
-Ты рыгал. Тебя просто выворачивало. Перепачкал даже меня, пока я тебя в окно свешивал.
Рихард снова поежился. Мозг почти расслабился, но все равно оставались провалы.
Тяжелое дыхание, неудобная поза, потолок кружится в бешеном танце.
*****
Рихард проснулся от собственного храпа.
В окно светило солнце- сколько раз он просил закрывать шторы! Поморщился, сел. Глянул на часы. 5.30 утра. Подорвался слишком рано.
В постели недовольно заворочались и пробурчали:
-Сладкая попка, ложись, дай поспать.
Он нырнул под одеяло и прижался к спине, обхватил тело. Руки нащупали свежую штангу пирсинга на груди.
Приснится же....
Он помнит. Он все помнит.
Воспоминания вернулись потом, в снах, и в ехидных улыбках Кнопки.
Крики "Возьми меня" в пьяном угаре, такое же пьяное "угу", срывание одежды. Помнит пальцы,которые все время высыхали и Тилль засовывал их в рот то себе то ему. Помнит и первые неловкие движения, помнит как было больно и весело, как он хохочет от того, что они делают что-то совсем запретное.
Какие они были дети!
Почему же ты тогда ничего не сказал ... Ах да, пощадил болезненное самолюбие.
Рихард уткнулся носом в шею лежащего:
-А помнишь наш первый раз? -шепнул он.
Из-под одеяла что-то пробурчали.
-А мне, вот приснилось сегодня. Не тот, а когда самый-самый первый, помнишь?
-Не помню, спи.-буркнул Тилль
-Помнишь. Как пальцы в меня совал и все удивлялся, что я тугой, как девочка.
Тилль перевернулся лицом к нему, открыл один глаз.
-Пожалуйста. Дай. Поспать.
Поцеловал.
Конечно помнит. Он же
потратил несколько месяцев, чтобы его любимая " сладкая попка" дружелюбно приняла его. Они больше не пили перед этим. Рихард помнит каждый сантиметр его пальцев. Помнит ту заботу на лице, когда его древний скандинавский бог разрабатывает маленькое, не предназначенное для утех отверстие. Заботу не о своем удовольствии, а о том, чтобы красивое лицо Рихарда не морщилось от боли.
И настоящи первый раз он помнит, когда Тилль лежал такой смешной и серьезный, и ждал пока Рихард опустится на его торчащий член. Опустится с той скоростью, которая будет приятна ему. Как Тилль изгибается в лук, когда понимает, что он вошел весь. Помнит собственное стеснение от того, что он делает это медленно, и легкую боль и толчки Тилля. И свои мольбы-пожлуйста не так быстро, пожалуста, Тилль.
Ну, положим, кря?
с родной планшетки не могу зайти на дайри. пишет не верный пароль. мляяя...
Ну, положим, кря?
вот, да, я тоже про это- а если предлагающи мужик производит такое же впечатление?
а и правда, посоны, ну что вам уже делить? вы уже женаты друг на друге.(попец рихарда, попец рихарда)
а и правда, посоны, ну что вам уже делить? вы уже женаты друг на друге.(попец рихарда, попец рихарда)
Ну, положим, кря?
умерла Маргарет Тетчер