Ну, положим, кря?
ДЕЕЕВОЧКИ!!!! Тут поцелуй Тилля с Флаке!!!!!Он клееевенький!!!! тут тема хуйцов.... раскрыта
Ну, положим, кря?
Вот так всегда! Пожаришь любимому мужчине куриные биточки, и сама не заметишь как сьешь.
Ну, положим, кря?
-Оксана!!- навстречу летела вся в шелках и прозрачном Эсмеральда. За нею тянулась свита служанок и слуг, возглавляемых Квазимодо.
-Квазиморда!- Оксана протянула обе руки навстречу горбуну, но он подхватил крошку на руки и закружил ее
-Эсми, ты как всегда прекрасна!- крикнула Оксана ей сверху, чтобы не сильно злить писхопатку,- а где же Клод?
Квазимодо поставил Оксану на землю. Ксю пообнималась с Эсмеральдой, пожала руки знакомым служанкам. Эсмеральда вскинула чудесные кудри:
-Клод наказан!- строго сказала она.
-Опять?
-Да нет,- уже жизнерадостно рассмеялась юная цыганка,- нет, я послала его за Михалом, думаю, ты будешь рада его видеть? И Юрия?
-Конечно, я соскучилась за моими мееертвыми мальчиками,- теплые чувства нахлынули на Оксану,и она разомлела от одной мысли что скоро встретиться со своим маленьким Володыевским и его ласковым гигантом Богуном, что семья снова вместе, что ей будет с кем поболтать вечером, когда Клод придет после обязательных визитов...
-Знаешь, ты как раз вовремя, - затарахтела Эсмеральда,- я получила новы товар и он настолько странный, что мне хочется посоветоваться хоть с кем-нибудь, на их фоне Квазимодо просто верх обычности.
-Ну, веди, показывай свое необычно!
-Нет-нет, сначала пойдем перекусим, я же знаю, что тебе хочется есть!
Это правда. После таких переходов Ксю мутило, потому что организм преодолевал барьер сам, без помощи техники, при этом хотелось есть и искупаться.
Эсмеральда предусмотрела все- трапеза из фруктов и сладостей прямо на бортиках бассейна с лавандовой водой, журчание фонтана и тихий говорок служанок, обсуживающих господ. Оксана разлеглась на лежанке и подставила под умелые руки одной из девушек уставную спину.
Двери с шумом раскрылись, и в комнату влетел Клод с тремя мужчинами.
Клод был одет в традиционную тут многослойную, скрывающую фигуру одежду, на голове откинутое с лица покрывало, а вот Володыевский и Богун были одеты попроще, и с открытыми лицами, что всегда делало скандал на улицах. Причем скандал вовсе не потому что лица уродливы, как принято считать, а как раз наоборот.
Михал с визгом подростка, нераздеваясь, прыгнул в бассейн, в два рывка преодолел его и уже мокрый прижимал Ксю к себе:
-Скучал-скучал-скучал!!!
-Знаю!- смеялась она и подавала знаки Богуну, что и его рада видеть.
Богун, как старший и более серьезный (а вернее сказать более пафосный из-за осознания собственной разящей красоты) медленно подошел к Ксю, чмокнул ее в щеку, обнял Володыевского сзади, и прижался к его обтянутой влажной тканью попке.
-И я скучал, правда не так сильно как он!- белозубо оскалился козак.
-Ты не давал ему?- с укоризной спросила Ксю.
-С чего бы мне ему давать? Я создан не для этого...
-По-моему у тебя мания величия, Юрочка, и ее надо бы урезать,- ласково прощебетала Эсмеральжа, доставая из шкафчика нож.
-Не пугай, не страшно, сколько раз ты снимала с меня шкуру и в скольких местах?- равнодушно бросил он и Эсмеральда со вздохом вложила нож обратно.
-Ты прав, прав. Балует тебя Оксана.
-Квазиморда!- Оксана протянула обе руки навстречу горбуну, но он подхватил крошку на руки и закружил ее
-Эсми, ты как всегда прекрасна!- крикнула Оксана ей сверху, чтобы не сильно злить писхопатку,- а где же Клод?
Квазимодо поставил Оксану на землю. Ксю пообнималась с Эсмеральдой, пожала руки знакомым служанкам. Эсмеральда вскинула чудесные кудри:
-Клод наказан!- строго сказала она.
-Опять?
-Да нет,- уже жизнерадостно рассмеялась юная цыганка,- нет, я послала его за Михалом, думаю, ты будешь рада его видеть? И Юрия?
-Конечно, я соскучилась за моими мееертвыми мальчиками,- теплые чувства нахлынули на Оксану,и она разомлела от одной мысли что скоро встретиться со своим маленьким Володыевским и его ласковым гигантом Богуном, что семья снова вместе, что ей будет с кем поболтать вечером, когда Клод придет после обязательных визитов...
-Знаешь, ты как раз вовремя, - затарахтела Эсмеральда,- я получила новы товар и он настолько странный, что мне хочется посоветоваться хоть с кем-нибудь, на их фоне Квазимодо просто верх обычности.
-Ну, веди, показывай свое необычно!
-Нет-нет, сначала пойдем перекусим, я же знаю, что тебе хочется есть!
Это правда. После таких переходов Ксю мутило, потому что организм преодолевал барьер сам, без помощи техники, при этом хотелось есть и искупаться.
Эсмеральда предусмотрела все- трапеза из фруктов и сладостей прямо на бортиках бассейна с лавандовой водой, журчание фонтана и тихий говорок служанок, обсуживающих господ. Оксана разлеглась на лежанке и подставила под умелые руки одной из девушек уставную спину.
Двери с шумом раскрылись, и в комнату влетел Клод с тремя мужчинами.
Клод был одет в традиционную тут многослойную, скрывающую фигуру одежду, на голове откинутое с лица покрывало, а вот Володыевский и Богун были одеты попроще, и с открытыми лицами, что всегда делало скандал на улицах. Причем скандал вовсе не потому что лица уродливы, как принято считать, а как раз наоборот.
Михал с визгом подростка, нераздеваясь, прыгнул в бассейн, в два рывка преодолел его и уже мокрый прижимал Ксю к себе:
-Скучал-скучал-скучал!!!
-Знаю!- смеялась она и подавала знаки Богуну, что и его рада видеть.
Богун, как старший и более серьезный (а вернее сказать более пафосный из-за осознания собственной разящей красоты) медленно подошел к Ксю, чмокнул ее в щеку, обнял Володыевского сзади, и прижался к его обтянутой влажной тканью попке.
-И я скучал, правда не так сильно как он!- белозубо оскалился козак.
-Ты не давал ему?- с укоризной спросила Ксю.
-С чего бы мне ему давать? Я создан не для этого...
-По-моему у тебя мания величия, Юрочка, и ее надо бы урезать,- ласково прощебетала Эсмеральжа, доставая из шкафчика нож.
-Не пугай, не страшно, сколько раз ты снимала с меня шкуру и в скольких местах?- равнодушно бросил он и Эсмеральда со вздохом вложила нож обратно.
-Ты прав, прав. Балует тебя Оксана.
Ну, положим, кря?
я Тилль Линндеман! я хочу Buck Dich работников почты
Ну, положим, кря?
Спасибо, мужик, приггаддился
Ну, положим, кря?
Оксана задумчиво смотрела на себя в зеркало. Добиться доверия маленьких копий больших мужчин теперь будет совсем сложно. Конечно, ломали и не таких, но зачем ей сломленные люди? Де Сад так действует на нее. Он завораживает своими сексуальными фантазиями, гипнотизирует.
Кем она стала?
Как она сможет посмотреть в глаза оригиналу Дума?
И кто он вообще, почему она раньше не замечала его?
Кем она стала?
Как она сможет посмотреть в глаза оригиналу Дума?
И кто он вообще, почему она раньше не замечала его?
Ну, положим, кря?
Последнее что Дум запомнил- резкую жуткую боль на спине, когда раскаленный металл прижигал его кожу и запах горелого мяса, собственного тела.
Сейчас он приходил в себя, его кто-то гладил по щекам, дул на лоб.
Болит каждый миллиметр кожи, болит все, внутри, снаружи. Впечатление, что из него вывернули внутренности и вложили их назад неправильно.
Он захрипел и выгнулся дугой, когда рывком из него выдернули бусы, это было и приятно и больно, и снова приятно, такое облегчение после напряжения мышц. Потом подхватили под руки, поволокли куда-то... там он слышал жуткие крики товарищей, которых ему было уже не жалко... с него самого стянули рубашку заботливо накинутую Паулем, и прижгли.
Он вспомнил лицо лежащего напротив Пауля, которого прижигали одновременно с ним: маска ужаса, огромной боли... выпученные глаза покрасневшие из-за полопавшихся сосудов, и совершенно беззвучно раскрытый перекошеный рот.
Боль. И темнота.
Он живой. Что-то говорило ему, что он живой. И что это счастье, потому что он может потерять сознание.
И вот теперь сквозь заплывшие веки он едва различал тусклый свет от факела, стены и силуэт того, кто гладил его по лицу. Пауль?
-Это я,- тихо ответили ему,- хорошо что ты пришел в себя...
Пауль, ты что? Измученное тело снова кто-то двигал, куда-то перетаскивал, Пауль, зачем? Что ты делаешь, оставь меня в покое, дай мне отдохнуть от всех этих прикосновений, Пауль, зачем ты...
Знакомые руки перевернули его и поставили в привычную уже позу, задом кверху, жадные, пошлые руки шарили по всей промежности, дергали член, мяли яички, а губы слюнявили спину. И это обжигало так же больно как металл. Пауль, что ты делаешь... А в ответ только сдавленный грубый шепот:
-Наконец-то одни, наконец-то я смогу, я мечтал каждый раз, когда видел тебя, сделать это. Ты же тоже хочешь, признайся, шлюха, хочешь. Тебе понравилось стоять с полным задом жемчуга. Нам его подарили... И теперь я отдаю его тебе.
На шее защелкнулось ожерелье, упав вниз, к лицу. Дум ощутил запах собственных внутренностей- запах дерьма, какая-то слизь размазалась по его лицу... к омерзению от лапавших ручонок добавилось омерзение от смрада своего тела, от беззащитности, от слабости, от того, что все могло бы быть иначе.
-Повернись-ка сюда, масло еще пригодится, как хорошо, что я спер бутылку,- приговаривал Пауль, поливая раскрытый анус, вливая в него масло, как в бокал,- теперь немного мне, и поехали, пока есть время....
Дум закричал. Крик эхом прокатился по коридорам.
Внутрь ворвались грубо, Пауль был слишком толстый. Пауль, зачем, зачем,зачем... ты убиваешь меня.
Дум метался по каменному полу, срывая кожу с плеч, с локтей, пытаясь вырваться, колени которые затекли от долгого стояния в зале передавали сигналы от каждой выбоины в полу. Пауль, не насилуй меня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, я не хочу, мне не нравится, отпусти... я не могу сопротивляться больше.
По мошонке била мошонка Пауля, он вошел весь с радостным хохотом, задвигался там внутри. Иногда выскакивал и потом снова разрывая своим колом входил. В исступлении колотил по ягодицам, и рычал что-то типа:
-Мой, не верю, весь мой.
Он кончил внутрь, кишки заполнила жидкость, казалось ее очень много, она горячая, она жжет, и жжет этот поцелуй в плечо:
-Я тебя люблю.
И снова никого ни поверх спины, ни внутри живота. Только воздух щекочет стенки.
Пауль. Ты так нежно целуешь.
Дум сжался на полу, подтянул ноги к животу, обхватил колени руками и заплакал, как плачет ударившийся ребенок. Из раскрытой дыры, в которую превратился его аккуратный маленький анус потихоньку сочилась сперма. Она была розовой.
Пауль. Ты так нежно целуешь. И ты тоже предал меня.
Сейчас он приходил в себя, его кто-то гладил по щекам, дул на лоб.
Болит каждый миллиметр кожи, болит все, внутри, снаружи. Впечатление, что из него вывернули внутренности и вложили их назад неправильно.
Он захрипел и выгнулся дугой, когда рывком из него выдернули бусы, это было и приятно и больно, и снова приятно, такое облегчение после напряжения мышц. Потом подхватили под руки, поволокли куда-то... там он слышал жуткие крики товарищей, которых ему было уже не жалко... с него самого стянули рубашку заботливо накинутую Паулем, и прижгли.
Он вспомнил лицо лежащего напротив Пауля, которого прижигали одновременно с ним: маска ужаса, огромной боли... выпученные глаза покрасневшие из-за полопавшихся сосудов, и совершенно беззвучно раскрытый перекошеный рот.
Боль. И темнота.
Он живой. Что-то говорило ему, что он живой. И что это счастье, потому что он может потерять сознание.
И вот теперь сквозь заплывшие веки он едва различал тусклый свет от факела, стены и силуэт того, кто гладил его по лицу. Пауль?
-Это я,- тихо ответили ему,- хорошо что ты пришел в себя...
Пауль, ты что? Измученное тело снова кто-то двигал, куда-то перетаскивал, Пауль, зачем? Что ты делаешь, оставь меня в покое, дай мне отдохнуть от всех этих прикосновений, Пауль, зачем ты...
Знакомые руки перевернули его и поставили в привычную уже позу, задом кверху, жадные, пошлые руки шарили по всей промежности, дергали член, мяли яички, а губы слюнявили спину. И это обжигало так же больно как металл. Пауль, что ты делаешь... А в ответ только сдавленный грубый шепот:
-Наконец-то одни, наконец-то я смогу, я мечтал каждый раз, когда видел тебя, сделать это. Ты же тоже хочешь, признайся, шлюха, хочешь. Тебе понравилось стоять с полным задом жемчуга. Нам его подарили... И теперь я отдаю его тебе.
На шее защелкнулось ожерелье, упав вниз, к лицу. Дум ощутил запах собственных внутренностей- запах дерьма, какая-то слизь размазалась по его лицу... к омерзению от лапавших ручонок добавилось омерзение от смрада своего тела, от беззащитности, от слабости, от того, что все могло бы быть иначе.
-Повернись-ка сюда, масло еще пригодится, как хорошо, что я спер бутылку,- приговаривал Пауль, поливая раскрытый анус, вливая в него масло, как в бокал,- теперь немного мне, и поехали, пока есть время....
Дум закричал. Крик эхом прокатился по коридорам.
Внутрь ворвались грубо, Пауль был слишком толстый. Пауль, зачем, зачем,зачем... ты убиваешь меня.
Дум метался по каменному полу, срывая кожу с плеч, с локтей, пытаясь вырваться, колени которые затекли от долгого стояния в зале передавали сигналы от каждой выбоины в полу. Пауль, не насилуй меня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, я не хочу, мне не нравится, отпусти... я не могу сопротивляться больше.
По мошонке била мошонка Пауля, он вошел весь с радостным хохотом, задвигался там внутри. Иногда выскакивал и потом снова разрывая своим колом входил. В исступлении колотил по ягодицам, и рычал что-то типа:
-Мой, не верю, весь мой.
Он кончил внутрь, кишки заполнила жидкость, казалось ее очень много, она горячая, она жжет, и жжет этот поцелуй в плечо:
-Я тебя люблю.
И снова никого ни поверх спины, ни внутри живота. Только воздух щекочет стенки.
Пауль. Ты так нежно целуешь.
Дум сжался на полу, подтянул ноги к животу, обхватил колени руками и заплакал, как плачет ударившийся ребенок. Из раскрытой дыры, в которую превратился его аккуратный маленький анус потихоньку сочилась сперма. Она была розовой.
Пауль. Ты так нежно целуешь. И ты тоже предал меня.
Ну, положим, кря?
Де Сад внимательно выслушал горбуна, извинился перед дамами и вышел.
-Сейчас вернусь.
Эсмеральда забрала масло у Оксаны:
-Дай я, вы уже все развлеклись.
-А что произошло-то Эсми, куда это Донасьен?- Оксана притянула Шолле себе на колени, просто чтобы почувствовать его горячие ягодицы.
-Да так, некоторые неприятности,- Эсмеральда щедро поливала попу Дума маслом и размазывала его ладонью по всему доступному пространству. особенно досталось чуть приподнятым последней бусиной краям ануса. Дум опять опустил голову на руки, теперь уже не пытаясь сопротивляться.
-Бедный мальчик,- смеясь приговаривала цыганка,- замучили тебя эти извращенцы. натрудили бедную попочку. Давй я тебя себе заберу, и на тебе на всем живого места не останется...За то что бусы мне испортил.
-Ну вот уж нет!- Оксана ссадила Шолле и подтолкнула его к бусам,- давай, красавчик, продолжай. Теперь все пойдет как по маслу, в буквальном смысле. Эсми, не неси чушь, он не портил тебе бусы.
-Он их запааачкал. Ты думаешь я буду носить потом эти анальные шарики?
Оксана хихикнула. Потом заржала в голос.
-Ты права, это шарики. Это самые дорогие анальные шарики, которые я видела в своей жизни. Шолле, ты что, заснул?
Гном послушно протянул руку к заднице друга и затолкнул еще шарик. дум не шелохнулся. Еще один- никакой реакции.
-Ты что,- Шолле подался вперед,- ты там как?
Молчание.
В повисшей паузе было слышно только шумное дыхание одного из гномов.
Оксана встала, обошла стоящего на четвереньках гнома, погладила по склоненным плечам и беззащитной шее. Пробежалась по черным волосам.
-Эсми так что, продаешь?
-Могу подарить двоих.
-Нет, так дело не пойдет, двое слишком мало. Давай лучше я куплю, но того, кого захочу и столько сколько захочу. Шолле, ты плохо стараешься! И вообще, что это за наказание, раз у тебя стоит?
Дум он этих слов повел плечами.
-Двойная цена!
-Смотря за кого. Думаешь, мне нужен лысый?
-Думаю, он больше нужен мне, у меня как раз работа стоит в том маленьком рудничке. Двух педиков берешь?
-Каких двух педиков?
-Помнишь, красивого блондина и ты к нему одного из этих приставила? Они там, по слухам, быстро общий язык нашли.
-Ну, не разлучать же парочку, да? Заберу конечно. И лизуна хочу,- Оксана стала позади Тилля, положила руку ему на голову,- дорогуша, это было потрясающе, ты просто мастер,- проигнорировала сдавленное животное рычание,- за Шолле я тебя второй раз убью, если понадобится.
Эсмеральда легким движением остановила руку Шолле, когда снаружи осталось 2 бусины:
-Вот хватит, потом же не вытащим. Да, что его ты хочешь я поняла. Любимая кукла будет?
-Типа того. Ну так как?
-Значит Шолле, толстячок, блондин с любовником, и разьеба? Пятеро? Не сильно ли много тебе одной?
-Я может с Шадж поделюсь! Она педиков любит, больше чем я. К стати, еще есть Торин.
-Ты их прямо по именам знаешь, ну с Торином к нас заминка. - застеснялась Эсмеральда.
-И какая-же?
-Тебе не понравится, мягко говоря, он сейчас не в форме...
Оксана зависла в задумчивости. Нет, ну конечно все поправимо, все наростет, если она правильно поняла про некондицию, но! Все равно неприятно.
-Лааадно, раз так, то Фили и Флаке ты мне даришь. Они вдвоем как раз покрывают общую сумму Торина. Мелкого, лысого, и того, последнего в подвале- забирай.К стати, ты не задумывалась, что из этого Дума получится отличный подсвечник? Представь- прием там...не знаю, на день смерти, и такой пафосный стильный подсвечник на столе. Только мыть придется... и изнутри и снаружи...
Дум не шелохнулся, какая уже разница- подсвечником ли, или в забое... Но вот Тилль просто взбесился и с ревом бросился на Оксану:
-Я просил не разлучать нас!- он сбил ее с ног, следом маленькое восстание поддержал Шолле и лысый. Пауль, воспользовавшись этим небольшим замешательством, стянул с себя рубаху и прикрыл Дума. Эсмеральда довольно быстро нейтрализовала мелочь, отдав беззвучные приказы охране, и когда их скрутили прикрикнула:
-Всех троих клеймить, толстяка и красавчика на цепь, и смотрите не попортите товар, лысого в забой сразу после клеймения.
Тилль рычал, рвался как бешенная собака, Шолле кусался, царапался, и вовсе не выглядел жалким будучи одетым в одну майку, а скорее смахивал на кота загнанного в угол.
-Этих тоже,- лениво махнула Оксана на Пауля сжимающего в объятиях Дума,- и в подвал, пока мы не договорились о цене.
Пауль приподнимал друга из унизительной позы и вряд ли представлял себе что причиняет ему мучительное удовольствие, ведь бусины в его животе задвигались по-новому, массируя все, (и даже тот заветный бугорок, который не стала трогать Оксана, чтобы не причинить нечаянную радость жертве) раздвигая стенки, дальше, а это уже совсем другие ощущения.
Оксана, заметив эти телодвижения, резко выдернула бусы из тела Дума и швырнула их в лицо Паулю:
-Заработали.
-Сейчас вернусь.
Эсмеральда забрала масло у Оксаны:
-Дай я, вы уже все развлеклись.
-А что произошло-то Эсми, куда это Донасьен?- Оксана притянула Шолле себе на колени, просто чтобы почувствовать его горячие ягодицы.
-Да так, некоторые неприятности,- Эсмеральда щедро поливала попу Дума маслом и размазывала его ладонью по всему доступному пространству. особенно досталось чуть приподнятым последней бусиной краям ануса. Дум опять опустил голову на руки, теперь уже не пытаясь сопротивляться.
-Бедный мальчик,- смеясь приговаривала цыганка,- замучили тебя эти извращенцы. натрудили бедную попочку. Давй я тебя себе заберу, и на тебе на всем живого места не останется...За то что бусы мне испортил.
-Ну вот уж нет!- Оксана ссадила Шолле и подтолкнула его к бусам,- давай, красавчик, продолжай. Теперь все пойдет как по маслу, в буквальном смысле. Эсми, не неси чушь, он не портил тебе бусы.
-Он их запааачкал. Ты думаешь я буду носить потом эти анальные шарики?
Оксана хихикнула. Потом заржала в голос.
-Ты права, это шарики. Это самые дорогие анальные шарики, которые я видела в своей жизни. Шолле, ты что, заснул?
Гном послушно протянул руку к заднице друга и затолкнул еще шарик. дум не шелохнулся. Еще один- никакой реакции.
-Ты что,- Шолле подался вперед,- ты там как?
Молчание.
В повисшей паузе было слышно только шумное дыхание одного из гномов.
Оксана встала, обошла стоящего на четвереньках гнома, погладила по склоненным плечам и беззащитной шее. Пробежалась по черным волосам.
-Эсми так что, продаешь?
-Могу подарить двоих.
-Нет, так дело не пойдет, двое слишком мало. Давай лучше я куплю, но того, кого захочу и столько сколько захочу. Шолле, ты плохо стараешься! И вообще, что это за наказание, раз у тебя стоит?
Дум он этих слов повел плечами.
-Двойная цена!
-Смотря за кого. Думаешь, мне нужен лысый?
-Думаю, он больше нужен мне, у меня как раз работа стоит в том маленьком рудничке. Двух педиков берешь?
-Каких двух педиков?
-Помнишь, красивого блондина и ты к нему одного из этих приставила? Они там, по слухам, быстро общий язык нашли.
-Ну, не разлучать же парочку, да? Заберу конечно. И лизуна хочу,- Оксана стала позади Тилля, положила руку ему на голову,- дорогуша, это было потрясающе, ты просто мастер,- проигнорировала сдавленное животное рычание,- за Шолле я тебя второй раз убью, если понадобится.
Эсмеральда легким движением остановила руку Шолле, когда снаружи осталось 2 бусины:
-Вот хватит, потом же не вытащим. Да, что его ты хочешь я поняла. Любимая кукла будет?
-Типа того. Ну так как?
-Значит Шолле, толстячок, блондин с любовником, и разьеба? Пятеро? Не сильно ли много тебе одной?
-Я может с Шадж поделюсь! Она педиков любит, больше чем я. К стати, еще есть Торин.
-Ты их прямо по именам знаешь, ну с Торином к нас заминка. - застеснялась Эсмеральда.
-И какая-же?
-Тебе не понравится, мягко говоря, он сейчас не в форме...
Оксана зависла в задумчивости. Нет, ну конечно все поправимо, все наростет, если она правильно поняла про некондицию, но! Все равно неприятно.
-Лааадно, раз так, то Фили и Флаке ты мне даришь. Они вдвоем как раз покрывают общую сумму Торина. Мелкого, лысого, и того, последнего в подвале- забирай.К стати, ты не задумывалась, что из этого Дума получится отличный подсвечник? Представь- прием там...не знаю, на день смерти, и такой пафосный стильный подсвечник на столе. Только мыть придется... и изнутри и снаружи...
Дум не шелохнулся, какая уже разница- подсвечником ли, или в забое... Но вот Тилль просто взбесился и с ревом бросился на Оксану:
-Я просил не разлучать нас!- он сбил ее с ног, следом маленькое восстание поддержал Шолле и лысый. Пауль, воспользовавшись этим небольшим замешательством, стянул с себя рубаху и прикрыл Дума. Эсмеральда довольно быстро нейтрализовала мелочь, отдав беззвучные приказы охране, и когда их скрутили прикрикнула:
-Всех троих клеймить, толстяка и красавчика на цепь, и смотрите не попортите товар, лысого в забой сразу после клеймения.
Тилль рычал, рвался как бешенная собака, Шолле кусался, царапался, и вовсе не выглядел жалким будучи одетым в одну майку, а скорее смахивал на кота загнанного в угол.
-Этих тоже,- лениво махнула Оксана на Пауля сжимающего в объятиях Дума,- и в подвал, пока мы не договорились о цене.
Пауль приподнимал друга из унизительной позы и вряд ли представлял себе что причиняет ему мучительное удовольствие, ведь бусины в его животе задвигались по-новому, массируя все, (и даже тот заветный бугорок, который не стала трогать Оксана, чтобы не причинить нечаянную радость жертве) раздвигая стенки, дальше, а это уже совсем другие ощущения.
Оксана, заметив эти телодвижения, резко выдернула бусы из тела Дума и швырнула их в лицо Паулю:
-Заработали.
суббота, 16 марта 2013
Ну, положим, кря?
Фрай в "Гиппопотаме!: "… нет, ну это же известно – женщины никакого удовольствия от секса не получают. Отрицание этого обстоятельства обратилось для них едва ли не в религию, и все-таки факт остается фактом. Женщины мирятся с сексом, как с платой, которую им приходится вносить за обладание мужчиной, за составную часть того, что они именуют «отношениями», однако преспокойно обходятся и без него. Они не испытывают голода, постоянного, пронзительного, сосущего голода, который терзает нас. И любая правдивая давалка скажет вам – сочувственно, точно добрая нянюшка, – что мужчинам, бедняжкам, просто необходимо изливать куда-то их семя. А уж по какой причине женщины претендуют на паритет в делах столь великой важности, это, знаете ли, выше моего разумения".
Прочитала такое и опечалилась. Да что он знает о голоде? Что он знает о том, как ехать в метро, смотреть на чьи-то пальцы и радоваться что по тебе не видно, как по мужчине, что у тебя все стоит. Когда ты не можешь ни о чем другом думать, кроме как о горячем члене внутри. как он двигается, как дрожит каждая складка кожи на нем... ЧТО ЭТОТ ПИДОР ЗНАЕТ О МОИХ ОЩУЩЕНИЯХ!!!!!
Прочитала такое и опечалилась. Да что он знает о голоде? Что он знает о том, как ехать в метро, смотреть на чьи-то пальцы и радоваться что по тебе не видно, как по мужчине, что у тебя все стоит. Когда ты не можешь ни о чем другом думать, кроме как о горячем члене внутри. как он двигается, как дрожит каждая складка кожи на нем... ЧТО ЭТОТ ПИДОР ЗНАЕТ О МОИХ ОЩУЩЕНИЯХ!!!!!
Ну, положим, кря?
Горан, мой любимчик, ага. на кого похож?
Ну, положим, кря?
ну какое ж оно..... миленькое....
По первому фото я бы исправила надпись на "Сцена- это вон там"
до невозможности миленькое.
По первому фото я бы исправила надпись на "Сцена- это вон там"
до невозможности миленькое.
Ну, положим, кря?
Вот немогу я его слышать.
Все на самом деле очень просто. Меня абьюзили в школе, в последних трех класах. И не дети, а учительница. Она меня ненавидела- я была ( и есть) умной и талантливой. И, что хуже всего- имела свое мнение. Но недостаточно энергетики, чтобы его уметь отстоять. Она издевалась надо мной, как могла. У меня никогда не было хороших оценок, несмотря на то, что тонко чувствую литературу и сама, вообщем-то неплохо пишу, меня унижали перед всем классом за глупость. Как-то уже в универе я перечитала эссе по цветаевой (ненавижу цветаеву), которое написала в 10 классе, за которое получила тройку "с натяжкой". Это оказался хороший научный труд, который не стыдно было бы и опубликовать.
так вот, эта учительница млела от всего французского. ее дочка- которая училась в нашем классе- хотела говорить по-французски. Язык любви и искусства.
В 9 классе нам ввели второй язык- на выбор, немецкий и французский. Я тогда только пришла в этот класс (лицей, я перевелась) и выбрала немецкий. Я не считала его ни красивым, ни интересным, но просто учила английский уже несколько лет и находила их похожими по звучанию. (вот так, я могла бы немного знать немецкий)) если бы эта коза не возмутилась и ввела обязательное изучение французского, мотивируя, а никак... Все эти разговоры о прекрасном французском, о литературе и французском искусстве- это было омерзительно подобострастно.
К тому же грамматика фрацзского- идиотская. зачем в одном слове столько букв надо писать, если произносятся от сила 4? И эта картавость, омерзительная, и это постоянное ударение в конце слова. Что за пошлость- уродовать любое слово или имя "народным, тардиционным окончанием"?
Ненавижу французский с того времени.
А эти уродливые лица??? Французы уродливы. Тонкие крысиные мордочки и огромные носы!
Единственный француз, которого я принимаю- де Сад. Он единственный, кто создал хоть что-то стоящее.
И самое смешное, что при вопросе- куда вы хотите поехать, в какой город- я отвечу- в Париж. "Ну конечно, все девушки хотят в Париж, город любви". НЕТ, блять. Я хочу на кладбище. Я хочу поцеловать Сфинкса на Пер-Лашез! Не ебет меня вся остальная пошлятина этого блядского города.
А язык любви и искусства- это итальянский. На итальянском пели трубадуры, итальянские художники сделали все искусство. В Италии самые значительные памятники прекрасному. Итальянский прекрасен сам по себе. В нем не очень структурированная грамматика, но как звучит, если произносить все! В итальянском действительно можно применять правило- если звучит некрасиво- значит есть ошибка. Звуки в нем заточены друг под друга...
Caro Signior Lindemann! Lei parla una voce bellisima! Perche Lei trascorrete la vostra bella voce per bruttissimi lingue? Posso capire che tedesco e la lingua madre da Lei, che usare l'inglese e necessario. Ma perche francese? Perche?
(читать так: каро синьор Линдеманн! Леи парла уна воче беллисима! Перке леи трасскоррэтэ ла востра белла вочэ пэр бруттиссими лингвэ? Поссо капирэ ке тедеско э ла лингва мадрэ да леи, ке узаре лиглеэзэ э нэчессарио. Ма пэркэ франчезэ? Перкэ?
Все на самом деле очень просто. Меня абьюзили в школе, в последних трех класах. И не дети, а учительница. Она меня ненавидела- я была ( и есть) умной и талантливой. И, что хуже всего- имела свое мнение. Но недостаточно энергетики, чтобы его уметь отстоять. Она издевалась надо мной, как могла. У меня никогда не было хороших оценок, несмотря на то, что тонко чувствую литературу и сама, вообщем-то неплохо пишу, меня унижали перед всем классом за глупость. Как-то уже в универе я перечитала эссе по цветаевой (ненавижу цветаеву), которое написала в 10 классе, за которое получила тройку "с натяжкой". Это оказался хороший научный труд, который не стыдно было бы и опубликовать.
так вот, эта учительница млела от всего французского. ее дочка- которая училась в нашем классе- хотела говорить по-французски. Язык любви и искусства.
В 9 классе нам ввели второй язык- на выбор, немецкий и французский. Я тогда только пришла в этот класс (лицей, я перевелась) и выбрала немецкий. Я не считала его ни красивым, ни интересным, но просто учила английский уже несколько лет и находила их похожими по звучанию. (вот так, я могла бы немного знать немецкий)) если бы эта коза не возмутилась и ввела обязательное изучение французского, мотивируя, а никак... Все эти разговоры о прекрасном французском, о литературе и французском искусстве- это было омерзительно подобострастно.
К тому же грамматика фрацзского- идиотская. зачем в одном слове столько букв надо писать, если произносятся от сила 4? И эта картавость, омерзительная, и это постоянное ударение в конце слова. Что за пошлость- уродовать любое слово или имя "народным, тардиционным окончанием"?
Ненавижу французский с того времени.
А эти уродливые лица??? Французы уродливы. Тонкие крысиные мордочки и огромные носы!
Единственный француз, которого я принимаю- де Сад. Он единственный, кто создал хоть что-то стоящее.
И самое смешное, что при вопросе- куда вы хотите поехать, в какой город- я отвечу- в Париж. "Ну конечно, все девушки хотят в Париж, город любви". НЕТ, блять. Я хочу на кладбище. Я хочу поцеловать Сфинкса на Пер-Лашез! Не ебет меня вся остальная пошлятина этого блядского города.
А язык любви и искусства- это итальянский. На итальянском пели трубадуры, итальянские художники сделали все искусство. В Италии самые значительные памятники прекрасному. Итальянский прекрасен сам по себе. В нем не очень структурированная грамматика, но как звучит, если произносить все! В итальянском действительно можно применять правило- если звучит некрасиво- значит есть ошибка. Звуки в нем заточены друг под друга...
Caro Signior Lindemann! Lei parla una voce bellisima! Perche Lei trascorrete la vostra bella voce per bruttissimi lingue? Posso capire che tedesco e la lingua madre da Lei, che usare l'inglese e necessario. Ma perche francese? Perche?
(читать так: каро синьор Линдеманн! Леи парла уна воче беллисима! Перке леи трасскоррэтэ ла востра белла вочэ пэр бруттиссими лингвэ? Поссо капирэ ке тедеско э ла лингва мадрэ да леи, ке узаре лиглеэзэ э нэчессарио. Ма пэркэ франчезэ? Перкэ?
Ну, положим, кря?
Скилл инвиза прокачан настолько, что я могу вспомнить только что на артбуке белая обложка. И теоретически ЗНАЮ, что на ней Оливер. Но, блять, не помню.
Ну, положим, кря?
Я боюсь откатится назад. Опять вернулись мысли, что все плохо. Ведь у меня всегда так- любая радость отнимается. Я никогда не добивалась успеха. Моей работы никто не замечал и не ценил, но как только я исчезаю начинаются капризы- ты престала делать....
Мне внушают что я недостаточно стараюсь, чтобы что-то получить, и не верят, что я не получаю из-за причин т меня независящих. Как с этим украшением. Мне нельзя чего-то ждать и радоваться.
Я неудачница
Мне внушают что я недостаточно стараюсь, чтобы что-то получить, и не верят, что я не получаю из-за причин т меня независящих. Как с этим украшением. Мне нельзя чего-то ждать и радоваться.
Я неудачница
Ну, положим, кря?
Пришла долгожданная покупка. Стальная коробка.(фото позже, нет настроения).
Плюс дебильный шнурок для бейджика, чи еще чего... А украшение, которое я так ждала- похоже украли.
И много фотографий Олли. Я Блять теперь его никогда не забуду!!! Только его ебаная рожа для меня будет всегда означать разочарование.
Украшение покупал любимый, и оно было очень дорогим.
Коробка хороша, да...
Я хочу поплакать...
Плюс дебильный шнурок для бейджика, чи еще чего... А украшение, которое я так ждала- похоже украли.
И много фотографий Олли. Я Блять теперь его никогда не забуду!!! Только его ебаная рожа для меня будет всегда означать разочарование.
Украшение покупал любимый, и оно было очень дорогим.
Коробка хороша, да...
Я хочу поплакать...
Ну, положим, кря?
Изгиб изящной тушкигитары желтой
Мимими
-Люблю, когда моя шлюха рядом! Рядом, я сказал!
Эти ножки.... И вообще Ахуенное фото...
Мимими, не?
Вот когда смотришь на такое получаешь еще одно подтверждение, что Бог есть, и он это создал.
Рррр, горячо, да...
Тихо, Флака прячется!
Мимими
-Люблю, когда моя шлюха рядом! Рядом, я сказал!
Эти ножки.... И вообще Ахуенное фото...
Мимими, не?
Вот когда смотришь на такое получаешь еще одно подтверждение, что Бог есть, и он это создал.
Рррр, горячо, да...
Тихо, Флака прячется!
Ну, положим, кря?
Внимание! Чистый кадр. Никакого фотошопа! Чудеса на нашей планете! ЛЕВИТИРУЮЩАЯ ЧАШКА!!!
пятница, 15 марта 2013
Ну, положим, кря?
-Ах, это ты, маленькая кусачая собачонка,- несовсем ласково спросила Оксана, поворачиваясь к обнимающему ее гному. Она сбросила его с себя, перехватила за расстегнутые штанишки, сдернула их и перегнула Шолле через колено. Теперь перед ней открылось чудное зрелище- две красивые попки, одна раскрытая как книга, вторая аппетитным полушарием лежит тут, прямо под рукой. Небольшой, но теплый член гнома приятно затвердел и Шолле сердито поерзал.
-И как же наказать тебя за то что ты сделал мне больно?- Оксана погладила белый зад перед собой,- может так- и размашисто шлепнула его.
Гном ойкнул, дернулся, но сдержался. Во всяком случае Думу дали передышку, а это именно то, чего он добивался, привлекая внимание девушки на себя.
-Так, похоже этот вариант тебя совершенно не накажет,- хмыкнула Оксана и нагладила шлепнутое место. Потом шлепнула по другой половине. Член малявочки уперся ей в бедро и она почувствовала, как потекла смазка,- да, этот вариант нас совсем не устроит. Может испортить красоту тебе?
Она повернула его лицо, почти скрутив ему шею и поднесла к его лицу вилку. Шолле побледнел от ужаса. Свое лицо он ценил, считал самым дорогим в себе, в конце концов, именно благодаря ему, он единственный из них всех имел секс с большими женщинами в селе- в ярмарочные дни, они собирались поглазеть на красивого карлика, а самые любопытные- платили деньги ему: кто за то, чтобы увидеть его голым, кто- чтобы он отымел их. Неплохой приработок был, между прочим.
-О, вижу это тебя пугает. Ты самовлюбленный типчик,- и Оксана снова шлепнула его. Шолле выдохнул не похоже, что она обезобразит его. Как и все женщины она оценила его личико.
-Знаешь что я думаю... я думаю, что ты сейчас, в наказание себе, засунешь воот эти бусы- аж до застежки. Как тебе? Одной рукой. И тогда я подумаю, отрезать тебе кисть или спасти ее.
Ноги Дума начали подкашиваться, и он стал заваливаться на бок. Оксана придержала одной рукой его под животик (такой мягкий, казалось через него можно нащупать бусины внутри), другой- Шолле за шею.
-Нет?- член малыша у бедра резко опал,- вы слишком натуральны, милый юноша? Отлично, значит подходит, тебе это будет просто омерзительно.
Она отпустила его, придержала штаны, чтобы он вылез из них, и подтолкнула к стоящему на четвереньках другу:
-Давай, начинай.
-Чудный голопопик...- хохотнул Сад. Они с Эсмеральдой уже закончили взаимные поклоны и наблюдали за Оксаной.
Шолле склонился над Думом, погладил его по спине:
-Прости, друг...
Дум встал на локти, повернулся как смог к нему:
-Ты мог отказаться...- слеза.Еще одна бусина внутри.
-Ты мог... отказаться... ааай,- бусина и палец по середину ногтя.
-Ты все еще можешь отказаться...ты... же... мучаешь... меня...- касание пальца к краям отверстия, еще бусина.
-Я вас всех ненавижу...-слезы, голова жертвы обреченно повисла. Еще. Одна.Бусина. Еще одна слеза. Тихий звук от ее падения.
Оксана захлопала в ладоши. Тилль сжал кулаки и дернулся вперед, но был остановлен незаметным движением руки Пауля.
Шолле сглотнул и заставил себя протолкнуть внутрь еще одну. Он делает то от чего пытался спасти. Тилль и Пауль правы. Лучше пусть пострадает один, чем все сразу.
Сад похлопывал себя по губам, задумчиво рассматривая гномов. Как странно- бусы, которые приносят столько удовольствия этим двоим - ими же и отрицаются. Один плачет, но подмахивает и расслабляет зад, второй злится на то, что у него стоит колом.Злится и все равно делает. И не из эгоизма, явно. А эти двое, то есть, трое какие интересные! Толстяк-лизун вроде как переживает, но ничего не делает. Но и удовольствия же не получает. Самый высокий из них- рассматривает лепнину на потолке- идиот, что ли? А третий.... Оксана правильно заподозрила, что он мог разьебать- он глаз не сводит с этого Дума. Ловит каждый вскрик, каждое движение...страдает вместе с Думом, кажется сейчас заплачет... О-нет! Как он, Донасьен-Альфонс-Франсуа де Сад, мог не понять, что самый маленький не может сдержать слез насыщаемой похоти! Позор, позор, несмываемое пятно на репутации развратника и писателя...
-Оксана, знаешь, что я забыл, когда начал эту игру? Останови голопопика...
Шолле не надо было упрашивать, Он тут же убрал руку и постарался натянуть майку как можно ниже. Теперь изгиб ягодиц был подчеркнут черной линией края. Оксана облизнулась. Как жаль, что это же только в нормальном масштабе она не поимеет никогда.
-И что же?
-Смазку! Он принял внутрь 12 бусин без смазки! Представляешь!
Сад протянул Оксане бутылочку с оливковым маслом:
-Полей дырку, посмотрим как теперь пойдет.
-И как же наказать тебя за то что ты сделал мне больно?- Оксана погладила белый зад перед собой,- может так- и размашисто шлепнула его.
Гном ойкнул, дернулся, но сдержался. Во всяком случае Думу дали передышку, а это именно то, чего он добивался, привлекая внимание девушки на себя.
-Так, похоже этот вариант тебя совершенно не накажет,- хмыкнула Оксана и нагладила шлепнутое место. Потом шлепнула по другой половине. Член малявочки уперся ей в бедро и она почувствовала, как потекла смазка,- да, этот вариант нас совсем не устроит. Может испортить красоту тебе?
Она повернула его лицо, почти скрутив ему шею и поднесла к его лицу вилку. Шолле побледнел от ужаса. Свое лицо он ценил, считал самым дорогим в себе, в конце концов, именно благодаря ему, он единственный из них всех имел секс с большими женщинами в селе- в ярмарочные дни, они собирались поглазеть на красивого карлика, а самые любопытные- платили деньги ему: кто за то, чтобы увидеть его голым, кто- чтобы он отымел их. Неплохой приработок был, между прочим.
-О, вижу это тебя пугает. Ты самовлюбленный типчик,- и Оксана снова шлепнула его. Шолле выдохнул не похоже, что она обезобразит его. Как и все женщины она оценила его личико.
-Знаешь что я думаю... я думаю, что ты сейчас, в наказание себе, засунешь воот эти бусы- аж до застежки. Как тебе? Одной рукой. И тогда я подумаю, отрезать тебе кисть или спасти ее.
Ноги Дума начали подкашиваться, и он стал заваливаться на бок. Оксана придержала одной рукой его под животик (такой мягкий, казалось через него можно нащупать бусины внутри), другой- Шолле за шею.
-Нет?- член малыша у бедра резко опал,- вы слишком натуральны, милый юноша? Отлично, значит подходит, тебе это будет просто омерзительно.
Она отпустила его, придержала штаны, чтобы он вылез из них, и подтолкнула к стоящему на четвереньках другу:
-Давай, начинай.
-Чудный голопопик...- хохотнул Сад. Они с Эсмеральдой уже закончили взаимные поклоны и наблюдали за Оксаной.
Шолле склонился над Думом, погладил его по спине:
-Прости, друг...
Дум встал на локти, повернулся как смог к нему:
-Ты мог отказаться...- слеза.Еще одна бусина внутри.
-Ты мог... отказаться... ааай,- бусина и палец по середину ногтя.
-Ты все еще можешь отказаться...ты... же... мучаешь... меня...- касание пальца к краям отверстия, еще бусина.
-Я вас всех ненавижу...-слезы, голова жертвы обреченно повисла. Еще. Одна.Бусина. Еще одна слеза. Тихий звук от ее падения.
Оксана захлопала в ладоши. Тилль сжал кулаки и дернулся вперед, но был остановлен незаметным движением руки Пауля.
Шолле сглотнул и заставил себя протолкнуть внутрь еще одну. Он делает то от чего пытался спасти. Тилль и Пауль правы. Лучше пусть пострадает один, чем все сразу.
Сад похлопывал себя по губам, задумчиво рассматривая гномов. Как странно- бусы, которые приносят столько удовольствия этим двоим - ими же и отрицаются. Один плачет, но подмахивает и расслабляет зад, второй злится на то, что у него стоит колом.Злится и все равно делает. И не из эгоизма, явно. А эти двое, то есть, трое какие интересные! Толстяк-лизун вроде как переживает, но ничего не делает. Но и удовольствия же не получает. Самый высокий из них- рассматривает лепнину на потолке- идиот, что ли? А третий.... Оксана правильно заподозрила, что он мог разьебать- он глаз не сводит с этого Дума. Ловит каждый вскрик, каждое движение...страдает вместе с Думом, кажется сейчас заплачет... О-нет! Как он, Донасьен-Альфонс-Франсуа де Сад, мог не понять, что самый маленький не может сдержать слез насыщаемой похоти! Позор, позор, несмываемое пятно на репутации развратника и писателя...
-Оксана, знаешь, что я забыл, когда начал эту игру? Останови голопопика...
Шолле не надо было упрашивать, Он тут же убрал руку и постарался натянуть майку как можно ниже. Теперь изгиб ягодиц был подчеркнут черной линией края. Оксана облизнулась. Как жаль, что это же только в нормальном масштабе она не поимеет никогда.
-И что же?
-Смазку! Он принял внутрь 12 бусин без смазки! Представляешь!
Сад протянул Оксане бутылочку с оливковым маслом:
-Полей дырку, посмотрим как теперь пойдет.
Ну, положим, кря?
www.youtube.com/watch?v=XZ_c_TULwfI
Смотрю видевку.
РАССЛЫШТЕ МЕНЯ ПЖАЛУЙСТА!!! Я думала что хуже Рихарда не бывает....
Риш, ничего кроме поющего флаке там небыло.... это было ужастно. я ж ночь спать не буду. Мне ж кошмары звуковые будут снится...
зато еще походу полета посмотрела живое Mein Teil.
Ну вот это ж клевенько- открывает крышку котла оттуда лезет клавишник- улыбается, жизнь у человека удалась. Крыши нет, хорошо....
Смотрю видевку.
РАССЛЫШТЕ МЕНЯ ПЖАЛУЙСТА!!! Я думала что хуже Рихарда не бывает....
Риш, ничего кроме поющего флаке там небыло.... это было ужастно. я ж ночь спать не буду. Мне ж кошмары звуковые будут снится...
зато еще походу полета посмотрела живое Mein Teil.
Ну вот это ж клевенько- открывает крышку котла оттуда лезет клавишник- улыбается, жизнь у человека удалась. Крыши нет, хорошо....